И никто кроме нас (Вариант Б или версия 2.05)

[Alopex]

Реально - сигнальщик видит вспышки на горизонте, кричит, Дэва отвлекается от адмиральских дум, сердится - и тут грохот, взрывы вокруг "Иосино". Ну далее по тексту.

ну либо сигнальщик ввиду отсутствия дымов со стороны Трибуца больше времени уделяет другим направлениям, вспышки поэтому не замечает, но вот пропустить попадание очереди в замыкающий корабль - уже сложно, туда то сигнальщик регулярно смотрит.
через 3-6 секунд от прилета первых снарядов - их шум долетит до сигнальщика и Дэва, сигнальщик при всем желании едва успеет сообщить о увиденных разрывах и пожаре немногим раньше прихода звука разывов десятков снарядов, да и то если короткой фразой...

[Road Warrior]

Насчет шквала: когда пошел по ссылке Кирасира, нашел вот это: http://www.youtube.com/watch?v=YXJVdPr4TOo&feature=related

[Александр М.]

модернезированный вариант эпизода с контр-адмиралом Дэвой.

14 марта 1904 года 08-37 по местному времени.
Окрестности Порт-Артура, в 15 милях на траверзе горы Крестовая
Мостик бронепалубного крейсера «Касаги».
Контр-адмирал Дэва пребывал в раздумиях. Очередной бесплодный выход к Порт-Артуру в котором еще некоторое количество дорогого кардифского угля сгорит в топках броненосцев и крейсеров, но ничего не будет решено. Судя по тому, что русские корабли выходят на внешний рейд, операция по перекрытию прохода в очередной раз провалилась. Пусть у Макарова и вдвое меньше кораблей, но опираясь на орудия крепости он может нанести Первой боевой эскадре если не поражение, то неприемлемый ущерб. Проклятый электрический утес, еще ни разу японские корабли не уходили из под него без пары десятидюймовых подарков от русских артиллеристов. Он один стоит хорошего броненосца, тем более что Золотую гору невозможно потопить. Полет мысли адмирала был прерван отдаленными глухими звуками взрывов и отчаянным криком сигнальщика, - «Ёсино» горит! – Дэва-сан решил, что после возвращение на якорную стоянку он обязательно накажет смерда, оборвавшего его мысль, за несдержанность. А сейчас он взял из рук адъютанта бинокль и направил свой взор в конец строя. «Ёсино» действительно горел, причем так, будто уже не меньше часа находился в тяжелейшем бою. В бинокль был виден вполне ощутимый крен, и густые клубы черного дыма вырывающиеся из невидимых отсюда пробоин в левом борту. Иногда среди дыма сверкали багровые языки ревущего угольного пламени. Именно так христиане изображают ад, но как же так, растерянно подумал контр-адмирал, всего пять минут назад все было совершенно нормально. И кто же его обстрелял, совершенно никого не видно? И самое главное чем?
Недоумения адмирала рассеялось тогда, когда среди волн засверкали вспышки выстрелов. Причем эти вспышки были такими частыми, что сливались прямо в какую то вольтову дугу. Вот они, подумал контр-адмирал, разглядывая узкие хищные силуэты, покрытые неровными, серо-голубыми треугольными пятнами в тон неспокойного моря. Не успело сердце адмирала ударить и пятнадцати раз, как вокруг и так уже поврежденного «Ёсино» встали столбы воды. Взрывов было много, и их сила соответствовала шести, а то и восьми дюймовым японским снарядам. Чуть позже снова докатился приглушенный грохот. Каким то краем сознания контр-адмирал отметил, что снаряды рвутся не сразу… всплески от их падения встают несколько в стороне от борта, а вот пенные столбы взрывов поднимаются по оба борта обреченного крейсера, хотя гуще все-таки под левым. Значит эти снаряды, хитрое изобретение злобных северных варваров, при недолете падают в воду, взводят взрыватель, и, пока горит замедлитель, успевают пройти под днище корабля и лопнуть там, наподобие маленькой морской мины. Нацеленные правильно, падают в воду у самого борта и, ударяясь в борт ниже ватерлинии, рвутся, нанося ужасные подводные пробоины в самом уязвимом месте. А перелеты попадают в борт и надстройки, вызывая разрушения и пожары. Какие злобные западные демоны надоумили русских на этот разрушительный прием? У адмирала даже мгновенно сложилось название, «Стрельба на недолетах». А вот «Ёсино» обречен, его крен уже превысил тридцать градусов, и до опрокидывания вверх килем остались считанные секунды. А эти морские хищники, пожиратели плоти японских моряков приближались к следующему кораблю отряда – «Такасаго».
- Передайте на «Микасу», - ровным голосом сказал контр-адмирал Дэва сигнальщику, - «Атакован русскими крейсерами, веду бой. Прошу Вашего разрешения выйти из строя и контратаковать противника на контркурсах» - не успел сигнальщик нанизать флаги на фал, как и у «Такасаго» вышло время его жизни. Сначала контр-адмирал увидел, как по русским с сильным недолетом выстрелила кормовая его восьмидюймовка. А ведь это орудие страдало от отсутствия точности, а не дальнобойности, значит, русские каким-то образом вели огонь с совсем уж запредельных дистанций. Потом на «Такасаго», как и раньше на «Ёсино», обрушился шквал русского огня и металла. Только конец его был куда более скорый и страшный. Откуда-то на корме, скорее всего, из элеваторов подачи боеприпасов к восьмидюймовому орудию, в небо рванул столб радужного пламени высотой больше сотни футов. Про себя Дэва заметил, что: - «так горит только кордит». Несколько секунд спустя до корабля докатился громовой свист и рев, в котором контр-адмиралу слышались торжествующий хохот демонов, получивших сегодня богатую жертву. Меньше чем за пять минут контр-адмирал лишился половины своего отряда, а русские крейсера и не думали останавливаться. В бинокль был видно, что теперь стволы их орудий смотрят на «Читосе». Это не морские хищники, нет, это морские крейсера-убийцы, выбравшие сегодня жертвой его отряд. Почему же молчит Того… - с отчаяньем думал Дэва с другой стороны, понимая, что несправедлив к своему командующему, просто тот еще не успел ответить, слишком уж медленен разговор с помощью сигнальных флагов. Вот над мачтами «Микасы» поползли какие-то флажки, - Господи контр-адмирал, - подошедший сигнальщик поклонился, - вице-адмирал Того дает вам свое разрешение.
- Поздно, - с горечью произнес Дэва, наблюдая, как «Читосе» исчез за стеной разрывов. – теперь у меня остался только «Касаги». Но долг самурая тяжел как гора, а смерть легка как перышко. Идэ–сан, - обратился он к командиру крейсера, - передайте на машину, пусть дадут самый полный ход, да и пусть инженер-механик надежно заклепает клапана, сдается, их уже не придется расклепывать. Рулевому лево на борт, циркуляция на шестнадцать румбов с минимальным радиусом. Идем в атаку на контркурсах. Я надеюсь, вся команда этого доблестного корабля готова умереть за своего императора? Так, как уже сделали их товарищи на «Ёсино», «Такасаго» и «Читосе»? - ответом ему был крик банзай, собравшихся на мостике офицеров.
Крейсер уже ложился в циркуляцию, когда марсовый закричал, - Головной русский крейсер выпустил мину! Идет на «Якумо»!
- Какая может быть мина за восемьдесят кабельтовых? – пренебрежительно подумал Дэва, - этот смерд совсем помешался от страха смерти. – потом послышался нарастающий шум, и контр-адмирал все таки глянул в море, остолбев. То, что с дьявольским грохотом и воем молнией пронеслось под водой мимо борта его крейсера, оставляя позади себя не тоненький след пузырьков, а широкую быстро тающую вспененную колею, никак не могло быть миной Уайтхеда. Никакая мина Уайтхеда не сможет двигаться вдесятеро быстрее самого быстроходного корабля, ничто сделанное руками человека не сможет вот так вспарывать воду как бритвой. Впервые адмирал почувствовал обреченность. Мы воюем с демонами, а их победить нельзя. Это конец… С болезненным любопытством контр-адмирал наблюдал, как тянулся к «Якумо» белопенный указующий перст. Вот он воткнулся в борт, прямо под средней трубой и исполинский взрыв разломил лучший броненосный крейсер Объединенного Флота пополам. Это было последнее, что Дэва-сан видел в своей жизни. На «Касаги» уже обрушился рой русских снарядов. Взрывная волна от фугасного снаряда, перебившего фок-мачту у основания, подбросила его бесчувственное, кувыркающееся тело далеко вверх, а потом с размаху шлепнула о холодные воды Желтого Моря.
Теперь контр-адмирал Дэва был мертв, и унес в свою морскую могилу, все свои мысли и догадки. Вообще из личного состава третьего боевого отряда этот день не пережил ни один человек. А события продолжали катиться дальше, как катится с горы горная лавина.

[Александр М.]

14 марта 1904 года Утро. Внешний рейд Порт-Артура.
Мостик бронепалубного крейсера 1-го ранга РИФ «Аскольд».
Присутствуют:
Вице-адмирал Степан Осипович Макаров – Командующий Тихокеанским флотом РИ
Капитан 1-го ранга Николай Карлович Рейценштейн - командующий крейсерским отрядом Порт-Артурской эскадры
Капитан 1-го ранга Константин Александрович Грамматчиков, - командир крейсера
Полковник Александр Петрович Агапеев – начальник военного отдела штаба Тихоокеанского флота РИ
Лейтенант Георгий Владимирович Дукельский – флаг офицер адмирала Макарова
К вице-адмиралу Макарову подошел его флаг-офицер, лейтенант Дукельский, - Ваше Высокопревосходительство, Степан Осипович, разрешите обратиться? Срочная депеша с Наблюдательного поста флота на Золотой горе!
- Слушаю, лейтенант? – кивнул Макаров
- Сообщают, что, с юго-востока, к Артуру подходит японский флот: отряд из шести броненосцев и двух броненосных крейсеров, за ним в кильватере крейсерский отряд контр-адмирала Дэва из четырех бронепалубных крейсеров.
- Поднять сигнал, броненосцам ускорить выход в море – бросил Макаров Дукельскому и повернулся к капитану первого ранга Рейценштейну. - Вот видите, Николай Карлович, ваши крейсера уже на внешнем рейде, а броненосцы едва ползут. Медленно выходит эскадра, медленно!
Вице-адмирал Макаров повел биноклем, осматривая горизонт. - Раз, два, пять, восемь, двенадцать… Господа, адмирал Того вытащил сюда весь свой флот. А у нас, после сегодняшнего конфуза с «Севастополем» и «Пересветом», сил ровно вдвое меньше. На три наших броненосца у Того шесть, на один наш броненосный крейсер, у Того два, на два наших бронепалубных крейсера у Того четыре…
- Степан Осипович, огладил бороду Рейценштейн, а разве вы не берете в расчет «Диану»?
- А разве Диана крейсер? Она, что может бегать наперегонки с японскими собачками, как «Новик» или «Аскольд»? Потеря «Боярина» и «Варяга» вот это и в самом деле потеря для отряда крейсеров… А две ваших сонных богини, Николай Карлович, даже японских броненосцев не догонят. У тех проектная скорость на полузла больше. И соответственно уже их поймает всякий кому не лень. А это для крейсера смертельно. Так что, Николай Карлович, для ваших «богинь» надо придумывать какой-то новый класс кораблей. А то название «тихоходный крейсер» звучит как «сухая вода», или «жареный лед», такие корабли, в настоящих условиях, годятся только гардемаринам для практики и только…
Неизвестно, что еще хотел сказать адмирал Макаров. Весьма кстати раздраженный сегодняшним происшествием со столкнувшимися броненосцами, медленным выходом эскадры, да еще и не выспавшийся после ночного аврала с отражением набега брандеров. Только вот, в восьмидесяти кабельтовых от «Аскольда», над одним из японских бронепалубных крейсеров внезапно встал столб пламени в несколько десятков саженей высотой.
- Константин Александрович, - Макаров повернулся к командиру «Аскольда», - дайте-ка мне ваш бинокль… - минуту он молча наблюдал за японской эскадрой, потом опустил бинокль, - Господа офицеры, кто-нибудь может объяснить, что происходит?
- Степан Осипович, - ответил Рейценштейн, не опуская бинокля, - ясно только одно, кто ведет бой с отрядом бронепалубных крейсеров. И они уже уменьшили этот отряд на две единицы… Степан Осипович, гляньте сами - концевой японский крейсер под обстрелом. Такое впечатление, что по нему бьёт целая эскадра, не меньше трех десятков стволов калибром в восемь дюймов. Причем под накрытие японца взяли с первого же залпа и кучность выше всяких похвал. А вот стреляющих почти не видно, они почти на самом горизонте, ясно вижу вспышки выстрелов, но нет никаких дымов. Да и стрельба какая-то странная, скорострельность как у картечницы.
Макаров снова поднял бинокль к глазам, - Пожалуй вы правы, Николай Карлович, скорострельность и кучность удивительная, да и отсутствие дымов приводит в некоторое недоумение… как же тогда они движутся.
- Степан Осипович, - обратил на себя внимание Грамматчиков, - эскадра Того последовательно поворачивает на зюйд.
- Неужели? – Макаров перевел бинокль на отряд японских броненосцев, где точку разворота проходил уже второй броненосец линии. – По моему От чем то сильно напуган, хотя не знаю что могло напугать эдакого мерзавца. Обратите внимание, броненосцы идут полным ходом, и даже возможно при заклепанных клапанах… - к адмиралу подошел лейтенант Дукельский, - Ну что вам еще лейтенант? Опять депеша с Золотой Горы? – Дукельский кивнул, - Читайте…
Лейтенант прокашлялся, - … совершенно отчетливо вижу, как с направления норд–ист, японскую эскадру атакуют два весьма странных быстроходных крейсера под андреевским флагом. Их скорость составляет порядка двадцати пяти узлов, на данный момент ими уже потоплен один бронепалубный крейсер японцев…
- Да-с, лейтенант, запоздала ваша депеша, - покачал головой капитан первого ранга Грамматчиков, - поглядите сами, юноша, под обстрелом уже четвертый и последний японский бронепалубник… - командир Аскольда не успел закончить свою мысль, когда над морем взметнулся грязный бело-желтый фонтан взрыва
- Это «Якумо», господа, - сквозь зубы процедил Рейценштейн, - был, взрыв чего-то не пойми чего под средней трубой. Пудов двести пироксилина, не меньше. Потом взорвались котлы, корабль разломился пополам и затонул… - не успел он закончить, как с моря донесся утробный вздох взрыва. Г-Р-А-А…
- Отлично, Николай Карлович, отлично! Да вы поглядите, какой красавец! – в дальномерной сетке бинокля адмирал наблюдал идущий в атаку «Быстрый», стремительный силуэт, белый бурун под форштевнем, и развернутые на врага и ведущие беглый огонь башни. - Ведь и действительно, у головного крейсера на кормовой настройке крупно нарисован андреевский флаг. Константин Александрович, передайте по эскадре поднимать пары до предельных, «Новику» немедленно выйти на разведку, «Аскольд» и «Баян» за ним. Броненосцы находятся в готовности дать полный ход. Господа офицеры, пока там кто-то воюет, мы тут прохлаждаемся, как в театре смотрим спектакль из партера. Стыдно должно быть… - в этот самый момент, прервав адмирала, над морем поднялся огромный черный столб дыма. Секунд через двадцать докатился и глухой рокот.
Капитан первого ранга Рейценштейн перевел бинокль на место взрыва, - На «Асаме» взрыв кормовых погребов главного калибра, полностью оторвана кормовая часть, быстро тонет. Степан Осипович, Того остались только броненосцы.
-Мясо съедено, осталось разгрызть кость, господа! – Николай Оттович уже начал, и мы за ним, с Богом! – в пяти кабельтовых от «Аскольда» по воде скользил узкий силуэт «Новика», с каждой секундой набирая ход. Ветер отбрасывал за корму густые клубы жирного угольного дыма и трепал большой алый боевой флаг с косым андреевским крестом. Вслед за «Новиком», приняв право на борт, со своего места тронулся и «Аскольд». Встречный ветер, как старый приятель, привычно толкнул адмирала в лицо. Он с удовольствием наблюдал, как, вытянувшись в нитку, японские броненосцы на всех парах удирают от Порт-Артура на юг. Оставался только вопрос, что это за два неизвестных крейсера под русским флагом, сумевших нанести японцам такое чувствительное поражение. Второй из них чем-то напоминал «Богатыря» немецкой постройки… скорее общим принципом компоновки вооружения главного калибра, не больше. И что это за длинные короба, наклонно установленные на обоих крейсерах перед боевыми рубками? Для чего эти решетчатые мачты, и почему над трубами нет дыма? Ничего, осталось совсем немного, сначала один, а затем и другой крейсер, заложили правую циркуляцию, расходясь с японскими броненосцами на контркурсах левыми бортами. – адмирал снова взялся за бинокль, - А это что за трубы у них на борту, сейчас развернутые в сторону японцев, неужто минные аппараты? И тут Макаров увидел, как один за другим из аппаратов головного крейсера в воду нырнули четыре длинных заостренных предмета. Вода в месте падения вскипала, и в сторону японской эскадры тянулся четкий, но быстро тающий белый след. Даже на глаз, скорость движения ЭТОГО под водой ставила в тупик.
Уходя от Порт-Артура, японский кильватер был развернут к «Аскольду» кормой, не самый лучший ракурс наблюдений. Фактически вице-адмирал Макаров и его офицеры видели только «толстую задницу», замыкающего броненосца, а все остальные скрывались за ним. Так что им не было видно в деталях, что произошло, когда «сверхмины» дошли до своих целей, но фонтаны воды, столбы дыма и пара, не оставляли сомнений, японские броненосцы вполне разделяют судьбу своих броненосных крейсеров. Особенно впечатляла подброшенная высоко в воздух взрывом многотонная баня главного калибра одного из броненосцев. И то, как она, кувыркаясь будто детская игрушка, шлепнулась в воду, подняв тучу брызг.
- Господи Исусе, всеблагий и всемогущий, спаси нас и помилуй!… - капитан «Аскольда» оцепенело смотрел, как в облаках дыма, пара и пламени гибнет краса и гордость японского флота, секунд сорок спустя докатилось громовое ГР-А-Х-Х, которое еще долго перекатывалось над морем.
А по русским кораблям прокатилась громового УРА. В воздух взлетели офицерские фуражки и матросские бескозырки. Впервые за всю эту бестолковую войну, японский флот сам оказался в роли безнаказанно расстреливаемой жертвы. После гибели «Варяга» и «Корейца», «Енисея» и «Боярина», после повреждения «Ретвизана», «Цесаревича» и «Паллады», военная фортуна повернулась к русским лицом, а к японцам, соответственно, задом.
Макаров повернулся к Дукельскому, - Лейтенант, передайте на броненосцы - отставить выход в море. Господа, теперь там, в принципе, и крейсерам делать нечего, все уже сделано до нас.
- Степан Осипович, - произнес Рейценштейн- глядите, два японских броненосца не утонули, может все таки…?
- Николай Карлович, - ответил Макаров, - обратите внимание на их крен, да они же беспомощны аки младенцы. Если надо их и наши крейсера минами добить смогут, даже того, который вертится как оглашенный. Так что сделаем вот так: «Новик» произведет разведку. Вирену на «Баян» передать - пусть принудит оставшихся на плаву японцев спустить флаг, если откажутся – добить артиллерией. «Аскольд» выдвигается на встречу с этими неизвестными русскими крейсерами. Уж очень мне все это любопытно господа. Тем более что, они и сами идут к нам на встречу.
- Ваше превосходительство, а что мы будем докладывать в столицу, Государю Императору? – Молчавший до этого полковник Агапеев, задумчиво смотрел на приближающиеся неизвестные корабли. На их бортах, размалеванных разноцветными треугольниками в серо-голубой гамме, ярко светились выписанные белой краской крупные цифры полуторасаженной высоты. Пятьсот шестьдесят четыре у головного, и семьсот пятнадцать у замыкающего.
- Александр Петрович, а вот это будет зависеть, от того, ЧТО мы узнаем от командиров этих «индейцев»…
- Степан Осипович, - обратился к адмиралу Дукельский, - с наблюдательного поста на Ляотешане сообщают, что с юго-запада, из-за Ляотяшаня, к Порт-Артуру подходит группа из восьми транспортов.

[lector]

пара опечаток:
..." на кормовой настройке"...надстройке.
..."в воздух взрывом многотонная баня "...башня.

[Alopex]

А это что за трубы у них на борту, сейчас развернутые в сторону японцев, неужто минные аппараты? И тут Макаров увидел, как один за другим из аппаратов головного крейсера в воду нырнули четыре длинных заостренных предмета. Вода в месте падения вскипала, и в сторону японской эскадры тянулся четкий, но быстро тающий белый след. Даже на глаз, скорость движения ЭТОГО под водой ставила в тупик.

то как замотивировано Макаров разглядывает крейсер и видит торпеды в момент пуска - написано хорошо.
А вот дальше всё плохо - крейсер находится слишком далеко (там же километров 15 минимум), а Макаров слишком низко чтоб отчетливо видеть в воде следы от торпед и тем более на глаз определять скорость. Тем более смотрит Макаров почти в сторону солнца...
Ну и кроме неотчетливо видимого (из-за расстояния, близости к горизонту и солнечных бликов) следа какой-то непредставимой скорости торпед - Макаров должен быть сильно озадачен оптимизмом капитана крейсера, явно надеющегося попасть торпедами в ещё один из кораблей Того с такого расстояния ( что попасть можно всеми четырьмя торпедами не в один-два, а в четыре разных идущих полным ходом корабля - это также за гранью представимого, торпеды в 1904 - оружие ближнего боя).

[Александр М.]

14 марта 1904 года Утро, Батарея Электрического Утеса
Капитан Николай Васильевич Степанов – командир батареи.
Поручик Борис Дмитриевич Борейко.
Примечание: в сухопутной артиллерии того времени дистанции измерялись в саженях, одна сажень = 2,1336м.
- Эх, Борис Дмитриевич, Борис Дмитриевич. Ну не пойдет днем Того на расстоянии выстрела от нас . Вы его уже столько раз огорчали.
- Ну, а вдруг. Готовым к неожиданностям надо быть всегда. – Поручик Борейко поднял бинокль к глазам, - На дальномере?!
- Восемь тысяч двадцать.
- Вот видите, Борис Дмитриевич. Да и курс его почти чисто на запад, мимо нас идет.
- А вы господин капитан не думаете, что хоть не сам Того, так крейсера его рискнут нас пощупать? Подлетят, дадут пару залпов и сбегут, пока мы возимся. Да и артиллеристам нашим тренировка нужна, пусть в любую минуту готовы будут. На дальномере?!
- Семь тысяч девятьсот двадцать.
- Да, Николай Васильевич, этот подлец пройдет от нас примерно в тринадцати верстах, а потом и отвернет мористее. Наша эскадра уже выходит на внешний рейд. Но следить за ним надо, конечно, чтобы не учинил какой каверзы.
- Ваше благородие, господин капитан, - крикнул наблюдатель. – У япошек легкий крейсер горит, крайний в колонне.
Офицеры одинаковым движением вскинули к глазам восьмикратные цейссовские бинокли.
- Не вижу причины пожара? - недоуменно проговорил Степанов, - Разве что… ага, да они под накрытием, родимые… Но кто же их?
- Николай Васильевич, - окликнул командира Борейко, - гляньте, мористее, прямо за японцами, почти у самого горизонта. Видите? Там вроде корабли, но их очень трудно обнаружить, они как-то сливаются с морем.
- Ну и глаза у вас, Борис Дмитриевич, как у орла! – отозвался Степанов, - Но до чего же хитро придумано, ни за что не увидишь, а увидишь – не прицелишься, мелькает все время.
Затаив дыхание, офицеры наблюдали, как вроде бы из пустого места засверкали вспышки выстрелов.
- А ведь концевой японец-то утоп! – с удивлением протянул поручик Борейко, ну дела-а! Что это у них там за пушки, молотят как из картечницы, а снаряды как бы и не восьмидюймовые… Интересно было бы глянуть, хоть одним глазком. Смотрите, Николай Васильевич, опять накрытие. Вот окропил, так окропил! И как кучно! Ох! Что это там горит, неужто в пороховой погреб гостинец засадил? – офицеры молча наблюдали как заживо сгорает японский крейсер.
- Эй, на дальномере, - поручик достал из кармана свой блокнот и секундомер, - братец, замерь-ка мне дистанцию до концевого японца, а потом вон до того пятнистого.
- До японца, вашбродь, семь тысяч пятьсот… до этого, который в пятнах, примерно двенадцать тысяч.
- Почему примерно, болван? – вспылил поручик…
- Расплывается, вашбродь, дистанцию точно не ухватишь. – извиняющимся голосом ответил солдат, уже предчувствуя огромный кулак поручика.
- Сейчас посмотрим, чего у тебя там расплывается! – разозлился тот, - А вы, Николай Васильевич, не сочтите за труд, засеките время между выстрелами и попаданием. – и передав командиру секундомер, поручик Борейко широким шагом направился в сторону дальномера.
- Э, Борис Дмитриевич, вы не очень там свирепствуйте, может оно и в самом деле расплывается… - молча махнув рукой, да так что было не понять, соглашается поручик с капитаном или наоборот, Борейко подошел к дальномеру.
- Николай Васильевич, а ведь действительно, до этой шельмы дистанцию точно не ухватишь! Ну ладно, братец, не серчай, вот тебе полтинник выпьешь за наше с капитаном Степановым здоровье. А как там у вас, Николай Васильевич, время засекли?
- Пятнадцать секунд, Борис Дмитритвич, у меня получилось четыреста тридцать саженей с секунду… а это почти вдвое от скоростей снарядов наших пушек
- Дела-а!
- Николай Васильевич, думаете сунется Того?
- Да навряд ли, - вяло пожал плечами Степанов, - вон их головной броненосец уже в открытое море отвернул. Бегут они, Борис Дмитриевич, меня сейчас другое интересует, кто это там такой дерзкий вцепился им в хвост? Ведь они сейчас и четвертый бронепалубник приговорят, сами же видели, два залпа и на дно, а некоторым и того много было. Считайте, что эскадра Того остаётся совершенно без легких крейсеров….
- Николай Васильевич, вы думаете это союзники… французы или может немцы?
- Запомните, Борис Дмитриевич, на всю жизнь. Никому мы русские не нужны и не интересны, кроме нас самих. Все хотят с нас только чего-нибудь взять, а вот что-то дать взамен, так извините. Так, что для меня несомненно - команда этого корабля русская, или как минимум на русской службе. Меня другое волнует, откуда они взялись? Ведь здесь их никто их не ждал. Иначе бы нас уж наверное предупредили, чтоб сдуру не обстреляли своих. А тут не было ни гроша и вдруг алтын. Вот, глядите, и четвертая «собачка» тоже утопла, как я вам и говорил, остался Того без легких крейсеров… - и как раз в этот момент взорвался, разломился пополам и затонул японский трехтрубный броненосный крейсер
- Интересно, что это было, Николай Васильевич? Если это самоходная мина, то сколько взрывчатки надо чтоб вот так, напополам, разломить крейсер? В минном пироксилине, к примеру?
- Борис Дмитриевич, минный пироксилин не предел мечты, вы о тротиле что-нибудь слышали? А это в четыре раза мощнее. У японцев шимоза, или мелинит что в три раза мощнее по отношению к пироксилину. На глаз, взрыв должен был быть, пудов двести пироксилина, или пятьдесят – тротила. Но это все теория, Борис Дмитриевич, ни одна мина не пройдет такую дистанцию.
- Теория?! Вон, глядите, Николай Васильевич, эта ваша теория уже второй крейсер топит непонятным способом. Или вы думаете тут нечистая сила?
- Свят, Свят Свят, Борис Дмитриевич, бог с вами!
- Шучу я, Николай Васильевич, был бы у вас отец священник, вам бы тоже черти под каждой кроватью мерещились. Иван! – Медведем заревел Борейко, - бутылку водки и две стопки, тут такое деется, а мы с господином капитаном тверезые до неприличия. Чую я, Николай Васильевич, что эти наши таинственные друзья уже оставили нас без работы. Того сломя голову мчится отсюда на свою базу, портки стирать. Ибо запах от них уже непереносим.
- Борис Дмитриевич, готов с вами поспорить на месячное жалование, что Того никуда не убежит, просто не дадут ему убежать. Что помешает использовать то, что утопило броненосные крейсера против броненосцев. После такого впечатляющего первого акта драмы, обязательно будет второй, короткий, но решающий!
- Ваше благородие, - оторвал их от беседы крик наблюдателя, - господин капитан, во-о-он те два крейсера заворачивают к нам.
- Не заворачивают, а ложатся в циркуляцию, балда! – проворчал Борейко, - Похоже расходятся с японцами на контркурсах. Эх, сейчас бы, минами, только вот дистанция великовата. Только сейчас заметил, вроде ход хороший, а дымов не видно. Даже самый хороший уголь не может гореть без дыма. Интересно, Николай Васильевич, что это за корабли.
- Знаю не больше вашего, Борис Дмитриевич, - капитан Степанов пожал плечами, - наверное, еще чуть-чуть и все будет ясно. Они уже завершили разворот.
- Николай Васильевич, гляньте, вроде моряки говорили, что от самоходных мин на воде остаются следы, но не такие же. Это СЛЕД будто черт хлыстом по воде ударил. Да и между этим кораблем и самым близким японцем никак не меньше десяти верст.
- Шесть следов, Борис Дмитриевич. Каждой твари по паре, и как быстро идут! Сейчас, сейчас! Сдается мне, вот они – настоящие КОЗЫРНЫЕ ТУЗЫ!
- Поздно, Николай Васильевич, по крайней мере, для двух броненосцев, им уже не увернуться.
На батарее все замерло, даже несчастный, забитый Заяц понимал, что именно приближается к японским броненосцам. Шесть козырных тузов, СМЕРТЬ! Ахнуло почти одновременно. Броненосцы взрывались и тонули по очереди, будто догорал некий бикфордов шнур. Правда, два последних остались на плаву, но у одного был оторван кусок кормы, а другой бессмысленно кружил на месте, к тому же сильно накренившись и осев в воду.
- Вот и постреляли! – Прошептал наводчик первого орудия, вытирая вспотевшее лицо, когда последний из затонувших японский броненосец исчез под водой, - конец адмиралу Тогову.
- Не знаю что это было, и кто это был - поручик встряхнулся, приходя в себя. - Но, братцы. Ура, тому, кто это сделал. Морякам, богу, черту, сатане, не важно. Ура!
- Ура! – высыпавшие на бруствер солдаты кричали и подбрасывали вверх шапки.
- Не богохульствуйте, Борис Дмитриевич. Кстати бог и дьявол здесь не причем.
- А ход без дымов?
- Ну, тут все просто, слышали про германского изобретателя и инженера Рудольфа Дизеля? Прапор наш рассказывал, что по Волге уже ходит танкер с его машинами внутреннего сгорания. Жаль, нет его сейчас на батарее, не видел всего. А так, наверняка это пробный корабль с такими машинами, построенный, где-нибудь, в Сан-Франциско. В Америке это так – плати деньги, и строй что хочешь. А как война началась, вооружили, чем было, и к нам. Это же надо, такая громадина, а скорость как у миноносца. Точно наш, Николай Васильевич, андреевский флаг прямо на кормовой надстройке нарисован. Так что, ура – морякам. Так ведь, Борис Дмитриевич, - развеселился Жуковский, - нет больше у Японии броненосцев, да и адмирала Того больше нет. Теперь война совсем другая пойдет.
- Это вы, Николай Васильевич, совершенно правы, а за это не грех и выпить. Иван!
- Слушаю, вашбродь?
- Давай, ишшо что есть, за упокой души адмирала Того.
- Вы, это, Борис Дмитриевич, не увлекайтесь. Остаетесь за старшего, а я поеду в управление артиллерии, доложу генералу. Пусть Василий Федорович тоже порадуется, это надо же – моряки разом утопили весь японский флот.
- А Стессель, пусть подавится, он флотских крайне не любит, и такая их громкая победа будет ему поперек горла.
А русские крейсера, «Аскольд», «Баян» и «Новик» уже неслись на всех парах к тому, что осталось от японской эскадры.
- Ну, Борис Дмитриевич, победа-то, какая! Смотрите, японцы белые флаги выкинули, два броненосца теперь наши. Теперь мне непременно надо ехать, пусть все управление артиллерии порадуется.

К вечеру 14-го Артур возбужденно гудел. В ресторане, забыв былую неприязнь, морские офицеры сидели за одними столами с армейскими. Очевидцев с береговых батарей заставляли по несколько раз повторять свои истории. Все сходились во мнении, что таинственные корабли, с новейшим вооружением, был заказан и построен в Америке, но не успели к началу войны.
- Господа! Господа! – вскочил из-за стола молоденький артиллерийский подпоручик, - мы, на двадцать первой батарее все видели своими глазами. Это было… - не находя слов он сделал паузу и поднял вверх рюмку, - значит, выпьем за здравие наших моряков и упокой японских. Ура!» Господа, ура!

14 марта 1904 года 10-15 по местному времени.
Окрестности Порт-Артура, 10 миль южнее Золотой Горы.
Боевая рубка БПК «Адмирал Трибуц»
- Ну вот и все, Пал Палыч, отвоевались. - Карпенко повернулся к Одинцову. - Как мы и договаривались, я свою работу сделал. Что дальше?
- Дальше как положено, Сергей Сергеевич, медленно прогулочным ходом сближаемся с «Аскольдом», на нем кажется адмиральский вымпел. Да, сойдись с ним правыми бортами, так потом проще будет. Когда ляжем в дрейф, Иванова сюда, пора снова делать из него дипломата и выдвигать на исходные. Да, пора дать команду на «Вилков», чтобы выходили на сцену, только на «Бутоме» пусть триколор вместо андреевского флага подымут, чтоб не было лишних вопросов. - сказал Одинцов, а про себя подумал, - А чтоб я знал, что делать?! Будем неизбежно импровизировать и прорвемся, не зря же говорят, что нахальство второе счастье. Но об этом пока помолчим.
- Сергей Викторович, - обратился Карпенко к командиру БЧ-4, передайте на «Вилков», чтоб выполняли план «А», уже пора. Да и насчет «Бутомы» Павел Павлович, прав, так что пусть меняют флаг на торговый. - он взял в руки микрофон, - Михаил Владимирович, как только ляжем в дрейф будьте добры при полном параде прибыть на «Трибуц». Намечается маленький саммит, ваше присутствие обязательно, - после этого командир «Трибуца» переключился на внутреннюю связь, - Степан Александрович, с победой тебя….
- И вас также, Сергей Сергеевич… слушаю вас?
- Всей свободной от вахты команде форма одежды парадная, пусть в кубриках и на постах приберутся. Время на исполнение полчаса…. Гости у нас ожидаются, Степан Александрович, не ударьте в грязь лицом. Самого вице-адмирала Макарова Степана Осиповича ждем….
- Так точно, Сергей Сергеевич, будет исполнено, не подведем.
- Ну вот, Сергей Сергеевич. - отвлек Карпенко Одинцов, - И я пойду, мне тоже желательно приобрести парадный вид.
На внешнем рейде Порт-Артура медленно сближались «Аскольд» и «Трибуц». «Новика» Макаров отослал, посмотреть, что это за корабли появились в туманной дымке на западе, обогнув Ляотешань. До встречи эпох оставались считанные минуты.

[Александр М.]

Ув. lector, спасибо.

Ув. Alopex, мостик "Аскольда" задран на высоту пятиэтажного дома, гугл вам в помощь, а на первые броненосцы "Шквалы" идут поперек взгляда Макарова, я думаю те которые для "Микасы", "Асахи" он будет видеть достаточно хорошо. А насчет его сомнений в возможности попасть... пока он удивлялся скорости, то все уже кончилось само собой, там время хода от 1 мин.35 сек. до 2 мин. Люди тогда жили медленно и думали так же.

[Алекс33]

> там время хода от 1 мин.35 сек. до 2 мин.

Александр, 2 минуты=120 секунд никак не получаются.
Это 10800 м (при скорости 90), что больше 10 км (паспортная (опубликованная) дальность).

[vorobei]

Все сходились во мнении, что таинственные корабли, с новейшим вооружением, был заказан и построен в Америке, но не успели к началу войны.

Были заказаны и построены

[Alopex]

Ув. Alopex, мостик "Аскольда" задран на высоту пятиэтажного дома, гугл вам в помощь

ну да, крыша рубки Аскольда над ватерлинией - порядка 15 метров, и вам почему-то кажется что это ужасно много и оттуда далеко видно
Дальность видимого горизонта с высоты 15м - менее 14км, дальность от Макарова до Трибуца вы лучше знаете, вот и считайте что там видел Макаров после выстрела торпед.

а на первые броненосцы "Шквалы" идут поперек взгляда Макарова, я думаю те которые для "Микасы", "Асахи" он будет видеть достаточно хорошо.

а я - что вообще никак, ибо наблюдатель низко а торпеды далеко.

А насчет его сомнений в возможности попасть... пока он удивлялся скорости, то все уже кончилось само собой.

так вот и я о том: удивляться СКОРОСТИ Макаров до попадания ВООБЩЕ НЕ МОЖЕТ, так как в описанных условиях следы торпед увидит в лучшем случае непосредственно перед попаданием, и скорость оценить сможет только в момент попадания. А вот поудивляться прицельной дальности - Макаров может заранее, все те полторы минуты, что торпеды будут идти к целям. А там наряду со скоростью сразу поудивляется и нереальной точности, когда увидит что попало 100% торпед, почти одновременно.

[Александр М.]

Ув. Алекс33, - 90 м/с или 500 км/ч. или 200 уз.
ссылка:
http://military.tomsk.ru/blog/topic-473.html

Обратите упоминание про испытания на ТОФе в 1010-11 годах модели Шквал-М, так это он самый и есть.

[Andrey_M11]

Да, сойдись с ним правыми бортами, так потом проще будет.

Ересь! Суда расходятся левыми бортами - это буквально в подкорку вбито.
"Таранишь судно в правый борт - значит, ты прав." Морская мудрость.

[Александр М.]

Да, сойдись с ним правыми бортами, так потом проще будет.

Ересь! Суда расходятся левыми бортами - это буквально в подкорку вбито.
"Таранишь судно в правый борт - значит, ты прав." Морская мудрость.

В порошлой версии так и было, только вот Макарову с правого почетного борта "Аскольда", на правый почетный борт "Трибуца" на гребном катере пришлось плыть вокруг обоих кораблей. Вам матросиков на веслах не жалко? Или в Русском флоте так положено, что семь миль не крюк?

[Alopex]

что-то мне кажется, что катера спускают и причаливают не к почетному борту, а к подветренному.

[Александр М.]

что-то мне кажется, что катера спускают и причаливают не к почетному борту, а к подветренному.

С адмиралом к почетному, в прошлой версии уже была дискуссия. Катер Макарова должен быть спущен с правого борта и к правому борту должен причалить.

[Alopex]

ну если при наличии адмирала понты становятся важнее помех от ветра - то с ним наверно и лишние две-три сотни метров в обход кораблей уже не крюк, да :)

А точно что команда "приготовиться к приему адмирала" не включает неявно просьбу развернуть корабль левым бортом к ветру?

по торпедным следам: наблюдатели на судах япов - видят следы заведомо лучше Макарова, и не очень то понятно - почему ни один из шести яповских капитанов не попытался резко изменить курс и уклониться.

[vorobei]

Вот ещё немного заметил...

- Степан Осипович, - ответил Рейценштейн, не опуская бинокля, - ясно только одно, кто ведет бой с отрядом бронепалубных крейсеров.

кто-то

По моему От чем то сильно напуган, хотя не знаю что могло напугать эдакого мерзавца.

может быть, "он"? Или это такое имя?

[Agrin]

"почему ни один из шести яповских капитанов не попытался резко изменить курс и уклониться."
Дополняю вопрос
почему ни один из шести яповских капитанов не попытался резко изменить скорость?

[Kirasir]

Такое впечатление, что по нему бьёт целая эскадра, не меньше трех десятков стволов калибром в восемь дюймов.

[quote]Да и стрельба какая-то странная, скорострельность как у картечницы.

Что это у них там за пушки, молотят как из картечницы, а снаряды как бы и не восьмидюймовые…[/quote]

тут такое дело.... Чтобы возникла аналогия со стрельбой из картечницы, нужно точно знать, что на одном корабле - всего 4 ствола главного калибра, а на другом - 2. Такое морякам того времени и в голову прийти не могло, так что первая мысль будет - что пушек на кораблях очень много, по дюжине на борт, и что стреляют они очень согласованно -(см. первую цитату). Вот потом, когда БПК и эсминец сблизятся с кораблями 1ТОЭ, вот тогда у офицеров может возникнуть мысль про картечницу и темп стрельбы.